Не так давно в редакцию газеты «Сельская новь» обратился известный дубовский геральдист Анатолий Михайлович Корсаков и поделился воспоминаниями из своего детства о зенитчицах, трагически погибших в Дубовке во время Сталинградской битвы. Он уже не первый раз обращается через газету к дубовчанам, районным и городским властям с предложением поставить памятный знак в честь этих отважных девушек и организовать для этого сбор средств. И сам даже готов сделать первый взнос в размере десяти тысяч рублей. Подробнее в его рассказе.
Прошло 7 лет, как я в газете «Сельская новь» от 25 августа 2012 года изложил воспоминания о наших дубовских зенитчицах, которые на 37-миллиметровой автоматической пушке обстреливали вражеские самолёты.
В середине августа 1942 года я случайно попал на территорию артели «Смычка». До марта-месяца дубовский радиоузел был на Комсомольской улице в доме №4 (мы жили на первом этаже). Это двухэтажное здание — бывший жилой дом купцов Диденковых, который граничил заборами с артелью «Смычка». Территория артели для меня была вторым «родным» домом. Я знал все ходы и выходы с ремонтных мастерских, с литейки.
Шла война и фашисты подошли уже к окраине районов города Сталинграда. В Дубовке радиоузел работал исправно. Из репродукторов, чёрных тарелок, слышались сводки ИНФОРМБЮРО. Они были неутешительными. Но мы, босоногая шантрапа, как-то неглубоко воспринимали сказанное по радио. Нам бы самим пострелять. И вот, в одно утро, когда отец куда-то ушёл, а мать дежурила на радиоузле, я втихаря сбежал из дома. Радиоузел располагался уже на улице Калинина, против стадиона и нарсуда (сегодня). Идти было далеко, аж до Московской улицы.
Сейчас на этом месте красивый Комсомольский парк с чудесными дорожками и скамейками. Ранее были кирпичные строения, бондарка, куча диких камней, среди которых росли кривые деревца и трава могильник (гармала). Камнеломни от собора и его разрушенных стен преграждали мне дорогу. Я спустился с косогора и смотрю: среди камней вращается толстая палка. Подхожу ближе и вижу свою двоюродную сестру Ленку Полякову. От родителей я слышал, что она, приписав себе два года, ушла добровольцем на фронт. Тётя Ксения, мать, говорила: «Ленка, ты ещё молодая, не возьмут тебя…». И вот, не веря своим глазам, вижу: она сидит на облучке и смотрит в какую-то трубку и крутит штурвал. Я оторопел, выскочил на Московскую улицу и побежал домой.
Не пробежал и квартала, как мне дорогу преградил Мишка Никольский с пацанами. Схватив меня за рубашку, строго спросил: «Ты куда и откуда? Что дрожишь?». Я коротко рассказал, что видел. Мишка не поверил мне: «Ты врёшь, а ну покажь, что видел?». Я повернул назад. Ослушаться Мишку было нельзя, он наш главный начальник, и пацаны от Дубовочки все ему подчинялись (Дубовочка — это речка, впадающая в реку Волгу). От Советской улицы до Покрова пацанами командовал Леший — бандит, а Мишка у нас был хороший.
Вернувшись на камнеломни со стороны дома Степана Разина (так мы его раньше называли), среди развалин увидели двух беловолосых в пилотках девчат. Одна красиво крутилась на лафете. Нам так захотелось прокатиться. Мишка спросил: «А нам можно покружить?». Девушка «сестрёнка» поднялась и быстро нас прогнала. Ей помогла вторая. Утерев нос и сопли, мы покинули зенитчиц. Оглядываясь назад, я заметил ещё торчащие толстые палки-брёвна. Позже выяснилось, что это были «зенитки-макеты», муляжи.
Прибежав домой, я второпях рассказал матери, что видел сестру Ленку, которая сидела на пушке и вращалась. Мать всплеснула руками, взяла 3-литровое ведёрко, которое было наполнено крупными красными помидорами и, погрозив мне пальцем, сказала: «Никуда из дома, а я пойду к Марии Писцовой и по пути загляну к девочкам. Посмотрю, кого ты там видел». Писцовы жили за Козловым мостом, у речки Дубовочки.
Полдень. Было жарко. Я ходил по двору и ждал маму. Она должна принести хорошую новость. Время было далеко за полдень. Открывается калитка — я к ней: «Ну что? Видела Ленку?». Мать поставила ведёрко на землю и говорит: «Это не Лена, а Валя». Мне стало грустно и чуть-чуть обидно.
Время летело быстро. Мама пошла дежурить на радиоузел. Наступал вечер. Немцы были пунктуальными. Точно в семь часов вечера обычно прилетали два самолёта на дубовскую переправу и, увидев что-то подозрительное на воде или земле, бомбили. Когда подлетали к Дубовке самолеты, мама должна была быстро выключить радиоаппаратуру, прекратить трансляцию по радио. В этот вечер снова был слышен гул подлетающих двух самолётов.
Дубовчанин Александр Битюцкий рассказывал: «Они летели очень низко.
Я жил Задубовкой на Почтовой улице. Сидим мы на лавочке вчетвером — три мужика и я, пацан. Смотрим: самолёты пошли на снижение к Волге. Тут забила зенитка с косогора. Мы повернули головы в сторону стреляющей зенитки. А немцы развернули свои самолёты и направили бомбы точно на цель, на зенитку».
А бомбили фашисты-гады точно, научились от Праги до Сталинграда. При взрывах бомб земля сильно содрогалась. Мама выскочила из аппаратной и стала причитать: «Девочки, девочки милые, погибли, наверное?»
После бомбёжки наступила тишина. Было слышно, как вода у берега плещется. Самолёты улетели, радиоузел заработал.
На следующий день отец встал на дежурство, а мама побежала на старый радиоузел посмотреть на результат бомбёжки. Возвращается вся в слезах. Нет пушки, нет девочек! Всё! Увезли.
Кто они? Одна окала, видать, горьковская. Другая говорила скороговоркой. Её порой не понять было.
Всё помню. А имена их, которые оканчивались на букву «я», не помню: Валя, Галя, Зоя, Рая? Да пусть простят меня девчонки.
Когда близилось 70-летие Победы наших войск над фашистской Германией, я проявил инициативу поставить обелиск или памятник-плиту в честь погибших зенитчиц. Но по разным причинам сделать этого пока не удалось.
Руководители района и города не против памятника. Не против и Воронежский военный архив, только назовите хоть одно имя зенитчицы.
Дубовчане, отзовитесь! Может быть, кто видел и помнит зенитчиц?
Также хочу обратить внимание руководителей, как района, так и города. Давайте организуем сбор денег на памятник. Я, как свидетель судеб девчат, могу внести на строительство памятника десять тысяч рублей. Ведь стоят памятники безымянным воинам от Волгограда до Минска.
С уважением,
Анатолий Корсаков