В преддверии 100-летия со дня образования Коммунистического Союза молодежи редакция «Сельской нови» начинает серию публикаций о наших земляках – представителях нескольких поколений дубовского комсомола.

Они разные и по возрасту, и по профессиям, однако всех их объединяло и до сих пор объединяет одно – стремление жить и работать по совести, с истинным комсомольским «огоньком», а при необходимости – быть готовыми защитить Родину с оружием в руках.

Герой нашего первого материала Николай Павлович Иванов – представитель дубовского комсомола 60-80 годов прошлого века, в свое время работал заведующим орготделом Дубовского РК ВЛКСМ.

Черны мои черновики,

Чисты чистовики…

Мне спать велят чистовики,

Вставать – черновики…

Н. Рубцов

Творческую биографию дубовчанина Николая Павловича Иванова следует отсчитывать, пожалуй, с того памятного дня, когда он, нахальный восьмиклассник, вдруг взял да и написал в стихах… школьное сочинение. Удивленная учительница русского языка и литературы тогда мудро поставила ему «пятерку», хотя могла бы за дерзость и «двоек» влепить. А одноклассники тут же определили Николая в «поэты».

— Вообще-то, рифмовать я начал очень рано, — припоминает он сейчас. – А класса с шестого стал пописывать стишки в школьную стенгазету и просто так, для себя. Потом пришла «юность золотая» — принялся сочинять любовную лирику. И в армии это занятие не бросил: столько любовных стихов по просьбе ребят для их подруг написал, не честь… Постепенно и популярность, как к автору, приходила, иногда весьма неожиданно. Такой пример: когда поле армии учился на литфаке в институте, то мы с другом-студентом сочинили вдвоём песню – я стихи написал, а он к ним музыку на гитаре подобрал. И вот спустя много лет я однажды вдруг услышал её по радио «Шансон». Говорю жене: «Слышишь, это же моя песня!..» Об авторах в передаче ничего не сказали, но исполнили её в точности, как мы когда-то, почти «один в один». У меня даже текст этой песни где-то сохранился, да и на память слова помню: «Отпрыгалось, отпелось, отлюбилось! Моя хмельная молодость туманом оклубилась…» Вот такое неожиданное и приятное «воскрешение» было у той нашей песни.

Интересно и насыщенно складывалась у Николая Павловича и трудовая биография. После окончания института он два года преподавал в школе, затем работал в Дубовском райкоме комсомола, районном комитете КПСС, в районном отделе внутренних дел, постоянно избирался в районный совет народных депутатов. А в 1989 году Иванов, по его собственному выражению, «сосватали» в редакторы районной газеты «Сельская новь». Тут он в «лихие 90-е» вместе с редакционным коллективом пережил все постсоветские «революции» в СМИ, вязанные с переходом газеты от статуса «партийного печатного органа» к еженедельному общественно-политическому изданию. Далее без малого 15 лет проработал в Дубовской районной думе, а ныне вернулся к первой своей профессии – преподает в Дубовской детской школе искусств.

И все эти годы напряженная работа, активная общественная деятельность и поэтическое творчество были в его жизни подобно «сообщающимся сосудам» из учебника по физике – постоянно дополняли и взаимно обогащали друг друга.

Особенно плодотворным в этом плане, как сам отмечает, был для него семилетний период работы редактором «Сельской нови».

— Если сейчас поднять подшивки газеты тех лет, то чуть ли не в каждом номере найдешь мои стихи, — говорит Николай Павлович. – По большей части они были патриотического содержания, так как мы в то время много размышляли на тему Родины и о том, какой ей быть в будущем.

Многие покинули Россию,

Чтобы жить богато, без забот,

Чтобы быть одетыми «фирмою»,

Набивать вкуснятиной живот.

Чтобы не бояться хулиганов,

Взяток за услуги не давать,

И не видеть тех политиканов,

Что привыкли у России брать.

Многие уехали, не скрою,

Я их не хвалю и не виню.

Я о них, пожалуй, и не вспомню,

Потому что Родину люблю.

Её вёсны буйные и зимы,

И просторов вечных ширь и даль,

И гулянье от души незримой,

И в груди щемящую печаль.

И я знаю: что бы ни случилось,

В мире не пропасть святой Руси.

Купола церквей, как Божья милость,

Освещают в жизни нам пути.

И говорят во храмах дивных свечи,

И строги святые образа,

И давно Всевышним путь отмечен

Тех, в ком состраданья есть слеза.

Только тех, кто Родины судьбу

Со своей связал навеки прочно,

Жизнь свою отдал ей и мечту

И считал Россию непорочной.

Из всего им написанного на сегодняшний день тематически я бы выделил, прежде всего, его лирические стихи, обращенные к природе, к женщинам, а то и к самому себе.

На исходе зима,

А весна на подходе,

То ли снег, то ли дождь –

Не поймешь, что идет.

И в душе пустота,

Как в бездонном колодце,

Где незримое это

Одиноко живет.

Память крутит кино,

Кадр за кадром всплывает.

Это всё обо мне –

Мой забытый архив.

Я смотрю в темноту

И теперь понимаю,

Как же был я удачлив

И, конечно, счастлив.

Не менее сильны и проникновенны у него стихи гражданской направленности – в них, по-прежнему, размышления о судьбах Родины, патриотизме, защите Отечества.

Как много грустных лиц в России –

Проблем и бед, житейских груз,

Как много мы страдали, мало жили,

И редко был у нас козырный туз.

Мы в войнах, революциях, реформах

Людей своих теряем без следа.

И не стихия – как на скотобойнях

Живая льется кровь, а не вода…

И ещё обращает на себя внимание то, с каким волнением воспринимают люди написанные Ивановым стихи и песни на православную тему. Хотя слово «тема» тут едва ли удачно. Эти стихи, скорее, можно назвать поиском автора собственной «дороги к храму». И судя по текстам, главные ориентиры на этой дороге он для себя уже определил. Однако памятуя о его былых атеистических убеждениях, я счёл необходимым задать ему «некорректный» вопрос: а не являются ли эти стихи просто его «заигрыванием» с церковью, неким «авансом на всякий случай» Господу, как это сейчас сплошь и рядом встречается?

— Действительно, в прошлом я был атеистом и даже когда-то с отличием окончил школу марксизма-ленинизма, — без обид, честно ответил Николай Павлович. – Но дело в том, что в уже в достаточно зрелом возрасте я обнаружил: у меня как-то ничего не складывается в моём мировоззрении… Вот мироздание – вот человек!.. А ясной картины их взаимосвязи не мог себе нарисовать. Перечитал массу литературы по этой теме и увидел, что среди ученых тоже много верующих, то есть таких, кто «познал непознаваемое». И что у людей порой, например, открываются таланты, им вроде бы совершенно не свойственные. Это ещё называют «божьим даром». А возможно и такое без «божьего промысла»?! Сам я ведь до 40 лет даже некрещеным был. И вот в 1996 году принял решение креститься всей семьей: я, жена, сын, дочь и племянник. А в то время таких больших специальных купелей-купален для совершения обряда крещения ещё не было, всё только начиналось. Поэтому сам приготовил бассейн, налил туда чистой водички, приготовил простыни и пригласи настоятеля дубовского храма Покрова Божьей Матери отца Сергия Ермакова. Он и окрестил всех нас в отчем доме. А ту воду, освященную, я потом разлил по своему винограднику. Такое получилось очищение! После этого у меня появилось много поэтического, посвященного православной вере. И потом: сказал же Вольтер, что «если бы Бога не было, его надо было бы выдумать…» В противном случае – «всё можно, всё дозволено». А вот верующий человек не может себе позволить это «всё»! Оттого-то из верующих людей получаются хорошие справедливые вожди, хорошие начальники – им Господь велит только по совести поступать, от него же ничего не скроешь. Поэтому хоть запоздало, но свою «дорогу к храму» я всё же нашёл.

Грешим мы часто и серьёзно

И списываем всё на жизнь,

Не молимся, не просим слёзно

И не уймём свою гордынь.

Порой не видим к избавленью

Путей, как истина, прямых

И ставим веру под сомненье

От доводов друзей пустых.

И лишь в смертельные мгновенья,

Когда нет света впереди,

Мы разрываем все сомненья

И шепчем: «Боже, помоги!..»

Особый дар для стихотворца – умение писать басни в стихах. Николай Павлович делает это очень хорошо. Причём, не вымученно или под воздействием разлившейся желчи, как это бывает, а с охотой, «огоньком» и задиристостью или, если требуют обстоятельства, с едким сарказмом.

— Баснями я занялся не потому, что у меня характер испортился или из «вредности», — улыбается он. – Просто само время меня подтолкнуло к этому. Был период, когда у нас в Дубовке шла острая политическая борьба. Очень острая! Ощущение было такое: вроде бы и вырываемся на свободу, когда можно открыто выражать своё мнение, а с другой стороны – не всё ещё, оказывается можно… Ну как тут басни не использовать с их «эзоповым» языком! А у меня была жесткая борьба с властью, жесточайшая. Были даже покушения на меня здесь, были расследования, уголовные дела милиция по ним заводила, меня увольняли с работы, а суды восстанавливали… Выявились люди просто непорядочные. Но рядом оказались и настоящие люди… В общем, много было чего интересного, что давало пищу для размышлений и заостряло перо, как у баснописца.

В последнее время Иванов стал отдавать немало времени и сил ещё одному художественно-публицистическому жанру – литературной миниатюре.

— Завидую людям, которые могут кротко, ярко и образно сказать о чём-то или о ком-то, — признаётся Николай Павлович. – Чтобы сразу – в «десятку»! Поэтому сам пробую сочинять такие миниатюры, уже читал их людям в больших залах. И, знаете, принимают их неплохо, многим они нравятся. Это для меня, как автора, очень ценно. Да и сам, не скрою, получаю удовольствие, когда записываю свои миниатюры на бумагу.

Вот кое-что из написанного им: «Разница между собакой и вошью точно такая, как меж правдой и ложью», «Резиновые деньги бы ввели, растягивать их дольше бы могли», «Кто женщину любил сильнее вех? Здесь можно привести имен парад. А всех сильнее тот, кто изобрел стиральную машину-автомат!», «Когда всё вкривь идёт и вкось, мы вспоминаем про «авось»!»

Удачно сложился у Иванова его творческий «песенный» союз с другим разносторонне одаренным земляком Владиславом Степановичем Ширяевым. Сегодня у этого союза появилось даже вполне официальное название – дуэт авторской песни «Пульс». Уже не один год они радуют дубовчан-зрителей своими выступлениями с песнями и стихами. Всего ими на сегодня написано уже около 50 песен, многие из которых хорошо знакомы землякам и популярны.

— Может, и удивительно для творческих людей, но у нас с Владиславом Степановичем споры крайне редки, — говорит поэт о взаимоотношениях с другом-соавтором. – В музыке он «дока» и всегда доказывает мне свою правоту. И я соглашаюсь с ним, потому что мне нравится, как он это делает – свою музыку. Когда работаем над очередной песней, могу по его предложению и словом, и целой строчкой пожертвовать в готовом стихотворении, если они не укладываются в песенную форму. Ведь он и музыкант, и исполнитель наших песен, и для него слово должно быть удобно произносимым, чтобы в горле не застревало. К примеру, в стихотворении я его могу прочесть, а у него оно никак не выпевается – тогда меняю это слово на более мелодичное.

Есть в творчестве Николая Павловича ещё один весьма значительный стихотворный «пласт» — так называемые «датские» стихи. То есть, такие, что написаны им на заказ или по своей воле к определенным датам для близких людей, друзей, знакомых. Есть даже, к примеру, целый ряд «профессиональных гимнов» — посвящений дубовским учителям, медикам, милиционерам и представителям других не менее уважаемых профессий.

И я поинтересовался у него: а не считает ли сам автор всё это стихами «второго сорта» по сравнению с тем, что пишется «для души»?

— Это как считать! – поразмыслив, ответил Николай Павлович. – Дело ещё ведь в том, что поэзия в чистом виде у нас на какое-то время, как таковая, просто «умерла»… Стихов, за редким исключением, не увидишь в газете, не услышишь ни по радио, ни по телевидению, да и самих поэтов стало не видно, не слышно. Ещё и поэтому, на мой взгляд, любая поэзия, даже во такая – на «заказ», если она исполнена грамотно и сильно, может по праву считаться «первосортной». Многие наши великие поэты и композиторы писали и на заказ. А сколько в результате замечательных стихов и песен родилась от этого! И они оказались востребованы людьми вроде тех же «Комсомольцев-добровольцев» или светловской «Гренады»… Ведь поэтический талант, если он есть, и если автор пишет от души, халтурить не позволяет в любом случае. Ну как можно написать плохо, к примеру, хорошему человеку или любимому коллективу? Стыдно халтурить. Другое дело, знаю по себе, что порой для этого не хватает вдохновения, настроения или вообще в творчестве наступила, как мы говорим «непруха»… Но «взялся за гуж, не говори, что не дюж». Не зря же Анна Ахматова когда-то призналась: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда…»

А ещё ему не позволяет писать плохо, как я понял, творческая щепетильность и требовательное отношение к самому себе, как к автору. Наверное, только бессонная путница-луна да любящая жена знают и видят, как Николай Павлович может подолгу сидеть над рукописью, черкать и править черновые наброски своих стихов, как порой мучительно ищет рифму, нужное слово и точный образ.

— Для рукописей у меня есть так называемый «отстойник» — туда идёт всё, что я только что написал, — делится он некоторыми секретами своего творческого процесса. – Это для того, чтобы потом снова всё посмотреть и перечитать. Более-менее достойное оставляю в творческой «копилке», а остальное просто выбрасываю. А «чищу» написанное обязательно! Ведь посмотрите, сколько зачеркиваний, поправок и изменений в черновых набросках Пушкина… А поэт Николай Рубцов вообще написал об этом, по-моему, бессмертное: «Черны мои черновики, чисты чистовики…» И это, я считаю, правильно! Потому что это – творчество.

Закончить этот свой штриховой набросок творческого портрета Николая Павловича Иванова хочу опять же его словами-признанием: «Ну, кончено же, я не работаю поэтом! И написание стихов для меня скорее хобби, удовольствие. Но, несомненно, и важная часть моей жизни».

Владимир Павшук

Обсуждения закрыты для данной страницы