«…Я так это небо безумно люблю, что я без него прожить не смогу. Я – штурман»

Очерк о летчике мне писать никогда не приходилось. Но этой весной я встретилась с нашим земляком, военным штурманом Петром Ивановичем Бурдиным, и мне захотелось рассказать о его интересной судьбе нашим читателям. Мы договорились о встрече в редакции, и первое впечатление – это, конечно же, пунктуальность, неторопливая поступь, продуманная фраза, деловитый жест, красивая голубая форма, во всем облике сквозит невозмутимое спокойствие. В начале разговора речь зашла о Байконуре. Обменялись впечатлениями о памятной дате 60-летия первого запуска космонавта на околоземную орбиту, о состоявшемся в Большом Кремлевском дворце концерте. И Петр Иванович вспомнил о своей небольшой причастности к космодрому Байконур.

Для того, чтобы приводить аэродром в состояние, пригодное для захода самолетов на посадку в плохих метеоусловиях, необходимо было производить специальные настройки оборудования, — начал свой рассказ Петр Иванович Бурдин, — и в составе летного экипажа я выполнял перелеты на аэродром Крайний, там мы этими техническими работами и занимались. Он тоже входит в состав космического комплекса Байконур. Когда впервые летели туда, то пустынная местность под нами напоминала чистый лист бумаги. Это были земли Казахстана за Оренбургом. Там, во время работы на космодроме, нам выпадала возможность посетить запуски ракет. От нашей ж.д. станции Байконур, на которой размещались командировочные отряды, приходилось ехать более трех часов на автобусе до стартовых столов космического комплекса.

И вот мы приехали на машине к старту, он был расположен на расстоянии 2 км от смотровой площадки. Но видно было хорошо. В начале, во время 6-часовой подготовки всех технологических процессов к полету, идет настройка и подготовка ракеты, а затем пуск – кульминация. Сам пуск проходит очень быстротечно и зрелищно. Приезжают посмотреть их не только наши туристы, но и иностранные делегации. Мы посетили дневной запуск и ночной. Все это, конечно, впечатляет.

Затем мы перешли к разговору об особенностях освоения летной профессии.

Петя Бурдин пошел в первый класс в школу в 1973 году. Она тогда располагалась в старинном купеческом здании на улице Московской. С друзьями детства летом целыми днями пропадал на Волге, с берега ловили удочкой рыбу, купались и ныряли в жаркий полдень, загорали и наблюдали, как мимо проплывающие катера и пароходы бороздили водную гладь, а приближаясь к Дубовке, при заходе на пристань оповещали дубовчан протяжными гудками.

Мальчишке очень хотелось стать капитаном такого загадочного судна. Где-то в классе втором он впервые перешагнул порог городского Дома пионеров и записался в кружок судомоделирования. На занятиях старший наставник учил мальчишек конструированию макетов незатейливых моделей маломерных судов. Умудрились даже собрать яхту и катер на резиновом моторе, пускали их в бассейне и восторгались своим творчеством. Все бы ничего, только руководитель кружка — пожилой ветеран войны — часто прибаливал и пропускал занятия с детворой. Мальчишкам это не нравилось. В это время параллельно проводились занятия в кружке авиамоделирования. Он работал четко по графику, руководил им Роман Викторович Коньков. И Петя Бурдин перешел к нему. Часто выезжали на соревнования авиамоделистов в Волгоград, Камышин и Волжский.

— Помимо авиамодельного кружка, я много времени уделял занятиям физической подготовки, — вспоминает Петр Иванович. — Тренировался на стадионе, посещал спортивные секции. Тогда было много спортивных команд от различных организаций и учебных заведений. Самыми сильными были команды сборных дубовских школ, ДЗВК, АТП, ПМК, Песковатки и Лозного. После девятого класса зародилась мечта стать летчиком, и я понял, что для ее осуществления нужна была более серьезная физическая подготовка, и переключился на футбол.

Когда учился в 10-ом классе, в школу стали приезжать преподаватели вузов и училищ, презентовать различные профессии. Однажды приехал представитель Челябинского высшего военного авиационного училища штурманов имени 50-летия ВЛКСМ Юрий Васильевич Лукьяненко. Он рассказал, как в нем осуществляется военная подготовка штурманов и офицеров боевого управления для всех родов войск авиации Министерства обороны РФ (армейской, военно-транспортной, дальней, истребительной, морской и фронтовой бомбардировочной). Тогда мы, мальчишки, узнали о профессии военного штурмана – это авиационный специалист в составе летного экипажа, основная задача которого – провести самолет по заданному маршруту и в строго установленное время найти и метко поразить заданную цель. Также училище выпускает офицеров наземного управления — это военные специалисты, управляющие воздушным движением. Училище до сих пор готовит опытные офицерские кадры.

Мальчишки нашего класса оказались под сильным впечатлением от рассказа Юрия Васильевича, и у нас — 5-ти человек — загорелось желание поступать именно туда. В 1981 году после окончания средней школы мы пришли в райвоенкомат, там нам выдали направление, проездные билеты и на самолете отправили в Челябинск поступать в училище. Это единственное учебное заведение в России, осуществляющее подготовку военных штурманов-инженеров и офицеров боевого управления для Воздушно-космических сил РФ.

Продолжая наш разговор, Петр Иванович рассказал о своих первых впечатлениях по прибытии в училище. О том, как холодной погодой и березовыми лесами их встретил уральский город, о подготовке к поступлению, о режиме жесткой дисциплины, которая сразу пришлась не по нраву многим приехавшим поступать парням. Юноши, которые приехали с ним из Дубовки, не выдержав испытания, вернулись домой. Так, из пятерых, он остался самым стойким и настойчиво шел к поставленной цели.

У меня была сильная мотивация, — продолжает нашу беседу Петр Иванович. — Я готовился к поступлению, занимался спортом, имел хорошую физическую подготовку. Что давалось другим с трудом, мне было только в удовольствие. А у моих товарищей-земляков, хотя они тоже занимались со мной в кружках и спортивных секциях, мотивации было недостаточно, поэтому они и уехали домой. В таких случаях всегда нужна поддержка, потому как в жизни каждого взрослеющего мальчишки есть определенный период, когда формируется мужской характер, и без установления строгих определенных рамок в достижении поставленной цели и выстраивании приоритетов не обойтись.

Я считаю, каждому молодому парню, в первую очередь, надо получить профессию, а дальше и семья сформируется, и все будет так, как надо. Это по-мужски. По-другому нельзя. Мужчина должен сам выбрать профессию и женщину. Два столпа, которые формируют его дальнейшую судьбу.

Как рассказал Петр Иванович, в училище курсанты обучались 4 года. На первом курсе изучали все технические дисциплины. Это техническая механика, сопротивление материалов, электротехника и многие другие науки, которые закладывают базу знаний и в дальнейшем дают представление о том, что и как в технике происходит. Сразу со второго курса начинали водить самолеты над просторами Курганской, Челябинской областей и Казахстана. Основной упор в этих полетах делался освоению навыков навигации и самолетовождению.

На 4-ом курсе проводили учебно-тренировочные полеты на боевое применение на специальных полигонах, где непосредственно применяли во время вылетов учебное оружие. Наземными операторами во время полетов засекались и отслеживались места падения бомб. Тогда на весь период обучения им давали 28 бомб каждому курсанту. Челябинское авиационное училище имело в структуре четыре полка, которые размещались в Челябинске, Шадринске, Южноуральске и Каменск-Уральске.

— После окончания училища командование решило оставить меня в своем учебном полку, и я стал инструктором, — продолжает разговор Петр Бурдин, — хотя я очень хотел летать на боевых самолетах, которые до сих пор поддерживают боевую мощь нашей страны СУ-24. Это отличный самолет, и к его управлению предъявлены большие требования к экипажу по возрасту и здоровью. Он весь компьютеризирован. На нем можно летать только в молодом возрасте с очень крепким здоровьем. К управлению транспортными самолетами требования к здоровью допускались попроще. Истребители-перехватчики – это вообще элита Вооруженных Сил страны. Разрешение к полетам по состоянию здоровья дает только Москва.

У нас в полках училища были самолеты АН-26-ш, ТУ-134-ш и Ту 116. Молодым офицерам представляют и место работы, и жилье. Мне сначала предложили работу в Шадринске, а потом изменили решение и направили в Южно-Уральский полк, Упрун (название аэродрома), он находился в 90 км от училища.

Моя инструкторская деятельность основывалась на обучении группы курсантов, состоящей из 8 человек. Когда они после 3 курса уже прошли навигацию, затем я их учил бросать бомбы. На 2-ом курсе учебы отрабатываются навыки на тренажерах, а вот уже на 3-4 курсах курсанты на определенном этапе полета получают управление самолетом и будущие бомбардиры учатся сбрасывать бомбы под контролем штурмана-инструктора.

По окончании 3 курса я круто изменил свое семейное положение — женился. Выбрал девушку из родной Дубовки. Когда окончил училище, у нас уже родилась дочка. Жена Ирина работала медиком в детском саду. Судьба была к нам благосклонна. Тогда я вступил в ряды компартии. В ее состав принимали самых достойных сотрудников. У нас почти все вступали в коммунисты, и это было правильно. Потому что мы были носителями ядерного оружия. На наши самолеты, в случае объявления военного положения, могли подцеплять бомбы или ракеты с ядерными носителями. Поэтому управление самолетами абы кому доверить было нельзя, только членам партии, в которую вступали лучшие офицеры. И командиры четко понимали, кому можно было доверять, у кого была повышенная степень ответственности. Это очень серьезное оружие, поэтому наш Советский Союз так боялись другие страны.

Сейчас появились современные дроны-беспилотники, которые управляются глобальной спутниковой системой навигации. Они могут быть и ударными боевыми, и разведывательными. Их запускают, чтобы видеть конкретную картинку расположения объектов в боевой местности. И оператор принимает решение, по какому из них нанести поражающий удар. Это уже военная специфика.

И ее мы касаться не стали. Затем Петр Иванович продолжил нашу беседу о том, как в дальнейшем сложилась его судьба. Как многим летчикам пришлось менять места службы. Он вспомнил, как в Южноуральск прилетел на дислокацию полк боевой авиации, и он с другими штурманами перешёл работать туда. Но вскоре наступили 90-е, и личный состав полка начал расформировываться и сокращаться.

После Южноуральска он со своей семьей переехал на новое место службы, вел подготовку летного состава в Балашовском высшем военном авиационном училище. Оно тоже включало несколько полков. В нем Петр Иванович продолжал обучать летный состав, только уже не штурманов, а пилотов. Если специалист высококвалифицированный, как наш земляк, то можно быть спокойным. Лучшие кадры всегда востребованы. И когда приходило время обучать пилотов десантировать, то эту ответственную и напряженную работу командование училища доверило Петру Ивановичу. С августа по сентябрь пилоты под его руководством и контролем с самолетов выбрасывали учебные парашюты. И были смешные истории, когда мальчишки из близлежащего села приезжали на велосипедах, прятались в траве и потихоньку подворовывали учебные парашютики. Командование долгое время не могло понять, почему водители, после сбора парашютов с учебных полей, часто не досчитывались по нескольку экземпляров. Потом ситуация прояснилась — хулиганили местные пацаны.

Я внимательно слушала рассказ Петра Ивановича и одновременно рассматривала армейский альбом, который он по моей просьбе принес в редакцию. Какая же добрая традиция была в советское время у военнослужащих — сохранить память о дорогих сердцу годах далекой молодости в таком формате.

— Мы на 4 курсе располагали свободным временем, в отличие от первых трех курсов, когда его не было. Занимались оформлением альбомов. Вклеивали фотографии, вырезки из газет. Много читали. На втором курсе выписывали в блокноты крылатые фразы или цитаты из книг. Воинская часть располагалась в лесу, и мы были оторваны от цивилизации. Вечерами, после того как конспекты все написаны, оформляли альбомы – вклеивали фотографии и вырезки из газет.

Рассматривая фотографии, я увидела много интересного. И начала расспрашивать о самолетах, которые ему приходилось водить по воздушным просторам нашей необъятной Родины. И он продолжил:

— Ан-26. Его выпускали под Киевом в конструкторском бюро, Ту-134 производили в Харькове, у нас тогда с Украиной была мощная интеграция.

Затем Петр Иванович вспомнил своих друзей-земляков, которые тоже выбрали профессию летчика:

— Это наши дубовские парни Олег Кизимов и Сергей Гнедков окончили Качинское летное училище. Сережа Гнедков получил специальность летчика-истребителя, но военную профессию пришлось сменить на гражданскую. Судьба сложилась так, что попал под сокращение, и когда предлагали летать в экипаже, он эти условия не принял. Потому что в душе он истребитель, ему не нужен второй человек в экипаже, он один все сделает, а ему предложили летать в спаренном экипаже. Тогда перевелся в филиал Таганрогского центра подготовки, который располагался в г. Михайловке. Но через год, когда все усилия были направлены на то, чтобы подтянуть лейтенантов до 3 класса, и задача была выполнена, их полк расформировали. Некоторое время он занимался в областной станции юных техников ДЮЦ в Волгограде. Она и сейчас продолжает еще работать.

Раньше государственная политика в этом направлении была более лояльной. Областные станции юных техников снабжали всем необходимым для конструирования и моделирования имуществом, журналы были специализированные со сложными чертежами, высокого технического уровня. Серей там занимался с ребятами, а потом был вынужден перейти в гражданскую авиацию и сейчас управляет самолетами малой авиации, опыляет поля сельскохозяйственных культур. Кстати, дочь Сергея, Анастасия Гнедкова, пошла по стопам отца — поступила в Краснодарское высшее военное летное училище.

В последнее время Министерство обороны приняло решение дать возможность женщинам проявить себя в летной профессии. У нас в России даже есть женщина-командир воздушного судна в Аэрофлоте. И примерно около 10 женщин летают помощниками командиров в гражданской авиации. Петр Иванович вспомнил случай из жизни:

— Однажды мы с отрядом пилотов прилетели в командировку в Магнитогорск, в аэропорту слышим, как женщина-пилот запрашивает разрешение на вылет, а женщина-диспетчер дает разрешение. И мы ничего не поймем. Вот это было большой неожиданностью. Как оказалось потом, женщина-пилот была командиром гражданского самолета АН-24.

Вот так судьба разбросала на бескрайних воздушных просторах России наших летчиков-земляков, о которых мы знаем очень мало. Пользуясь случаем, хотела бы попросить их родственников, чтобы сообщили нам о времени их посещения Дубовки. Но где бы ни находились наши земляки, покорившие небо, они точно так же, как Петр Иванович, выполняли и продолжают выполнять свой воинский и гражданский долг.

Мечта героя моего рассказа осуществилась. Он получил военную специальность летчика-штурмана. С ней не расставался долгие годы до ухода на пенсию. На своих авиакораблях налетал более 3000 летных часов, обучал навыкам самолетовождения курсантов, добросовестно исполняя воинский долг перед Родиной, всегда любил и продолжает любить свою избранную профессию. А его родители, Нина Петровна и Иван Алексеевич, при жизни гордились своим сыном — летчиком-офицером, человеком чести и достоинства. Он оправдал их надежды.

В настоящее время Петр Иванович Бурдин проживает в Москве, находится на заслуженном отдыхе. На лето приезжает в Дубовку, приводит в порядок родительский дом. Пожелаем ему доброго здоровья, мирного и чистого неба. И пусть тревоги будут только учебными.

Александра ДАВЫДОВА, фото автора

Обсуждения закрыты для данной страницы