Есть такие дома: приходишь  в гости, и уходить не хочется. Здесь уют, доброта и незримое ощущение безграничного счастья. В одном таком доме  живет бабушка. Бабушка с большой буквы.

Мне очень запомнилось, как сказала про бабушек актриса Людмила Артемьева, известная  как Ольга Николаевна во всенародно любимом сериале «Сваты»:

— Если заметили,  практически  исчезло  поколение бабушек в платочках.  Я помню даже как пахнул бабушкин платок: молоком,  почему-то кукурузой и невероятным солнцем. Я помню запах этого платочка. Дороже этого платка не было  ничего.

Да, бабушка – это незаменимый человек.  И сегодня мы все, независимо от пола и возраста, так отчаянно нуждаемся в этаких  Аринах  Родионовнах,  которые знают фольклор, не боятся работы,  всегда в трудах, которые и  сварят что-нибудь эдакое, чего ты сама не сваришь, и сказку расскажут,  притчу, легенду, каких ты и не слыхивал никогда

Вот  и мне недавно выпало счастье гостить,  пить чай, разговаривать  по  душам и видеть перед  собой историю.  Историю жизни Анны Михайловны КОНТИМИРОВОЙ.

    а жизнь, как книга

Об этой доброй, работящей и уважаемой женщине можно,  пожалуй, написать целую книгу, как, впрочем, и о многих представителях ее поколения. В прошлом году Анна Михайловна отпраздновала 90-летний юбилей. Многое она повидала за свои девяносто – и раскулачивание,  и Великую  Отечественную,  и перестроечные времена. Но когда  я спросила бабушку Аню  о том, какое время было самым счастливым в ее жизни, она задумалась,  посмотрела на меня добрым, с тихой грустью  взглядом, и сказала:

— Да все было счастливое. Потому что  работала. Всегда в труде. А в трудовых заботах и есть настоящее счастье. Я ведь и с птицей работала, и с  быками,  и даже с верблюдами.

На мой удивленный взгляд Анна Михайловна поясняет:

— Да, да,  именно на верблюдах.  Лошадей-то не было – всех в то время на фронт угнали,  вот мы на верблюдах  и пахали, и сено возили, и много чего делали.  А они животинки такие, с характером,  чуть что не по ним  и затоптать  могут – ноги у них ой, какие сильные. Страшнее быка зверь, а еще и плюется. А быки… что быки … животные разумные, к ним подход нужен. А я  его и нашла.  Работала я в сороковых  учетчицей на полях – замеряла, кто сколько вспахал,  обед выдавала, все ведь по граммам тогда отвешивали – голодно было,  трудодни считала, отчет в контору составляла. А еще и сама пахала,  наравне со всеми,  хотя какое там наравне…

Тогда ведь как было – две пары быков,  сзади плуг да два человека – один быков погоняет, другой плугом управляет. А  я одна была – и за быками  и за плугом смотрела. И быки меня слушались. Сами   шли,  и подгонять не надо  было, да такую  борозду ровную делали! Любо- дорого глянуть.

Любовь ко всему живому у Анны Михайловны с детства. С нелегкого детства.  Их  семью  раскулачили:

— А что раскулачивать – пара верблюдов да три быка. Даже дома настоящего не было – жили в землянке,  камышом крытой. Все — отец,  мама, четверо братьев и я. Младшенький умер, годик ему был, сразу после того, как нас раскулачили да  папу угнали. А угнали-то его в самую Сибирь. Так и остался он там на веки вечные. После раскулачивания привезли нас в чисто поле,  там амбар поставили – живи, как хочешь.  Вот мы и жили.  Мама со  старшим братом еду кой-какую зарабатывали – только  к вечеру усталые возвращались, а я  махонькая, мне пять лет было, дома за хозяйку: братишки у меня под присмотром,  убираю,  стираю, печку топлю да готовлю кой-чего. Так и жили.  А постарше стала, маме помогать на птицеферме начала – коршулей с братцами гоняли. Коршули, кто такие? Да птица,  хищная, кур да цыплят таскает. Ой,  ну коршун ее сейчас зовут.  А мы  раньше все коршулем звали. Мама одна там работала – все для народа, для государства.

и все о той войне

Бабушка Аня рассказывает, плавно, легко, словно книгу открытую держит. Все помнит, словно вчера было:

— В школу я в 10 лет пошла. Учились  мы в соседнем селе, за десть килОметров,  – в этом слове ударение моя собеседница делает на о, звучит интересно,  по-старинному как- то,  — ходили. Постарше стала – работать на поля пошла учетчицей. На войну меня чуть не забрали тогда. Вызвали нас втроем с подружками в военкомат, а я несмелая была,  слова лишнего сказать боялась. Вот поспрашивали они нас, что-то  себе записали. А потом между собой  про меня говорят: не пойдет такая на фронт, тихая больно.  Такие нам тут нужны. А подружек взяли. — Тут бабушка Аня грустнеет, становится как-то строже, серьезнее.

—  Многих  война забрала. Брата старшего – он как в 18 лет ушел, так мы его  и не видели больше. Раз написал,  что  проблемы с ногами  у него, попал  в госпиталь в Камышин,  потом должны везти их были через  станицу Дженибековскую,  а это рядом с нами. Думали  увидимся, но  нет,  не довелось.  И письмо  то последнее было…

 Натруженные руки перелистывают альбом,  глаза ищут фотокарточку:

— Вот он,  брат старший мой, а это второй,  после меня, в морфлоте служил, много карточек присылал. А это вот муж мой Николай Макарович,  уважаемый человек был,  бригадир.  Познакомились  мы с ним на работе, на полях. Он мне отчеты помогал делать да в контору их  передавал.  А когда и забывал, – смеется. И  делится историей семейной жизни, прямо сюжет для рассказа:

— Как война кончилась,  так мы в сорок шестом  и поженились. Дочка Раечка родилась. А тут знаешь что  приключилось? Посадили моего Макарыча! За что,  спрашиваешь? Да за разговоры.  Нет, не политические.  Пошутил он  неудачно. Дело-то вот какое было: сестра его, значит, зерно возила, для государства сдавала,  ну и себе брала горстку – две, время-то совсем голодное было. Ну, прознали про это,  быстрей суд да дело,  Макарыч там, как родственник, тоже должен был быть. Суд закончился, стоят они в коридоре,  а тут и судья  ходит,  и еще люд разный. А кто-то возьми да и пошути: мол,  Макарыч, много ль натаскали? А он: Да можно и еще! И все. Его под белы рученьки да в тюрьму. Два года отсидел.  Вот время какое было.

После этого вроде бы жить и не тужить чете Контимировых. А тут новая неожиданность: пришла повестка в армию.

–Забрали Макарыча моего служить.  Аж, на Дальний Восток! Почему так получилось – то? Когда война началась, он на полях работал, руководитель  хороший был, все как-то так придумает,  так организует –  ловко выходит. Вот и не хотелось начальству такого кадра терять – убавили ему  годки, на фронт не попал он. А потом четыре года службу нес.  Вот я его и ждала шесть  лет целых.

Родилась потом и дочка Томочка. Жизнь наладилась. А в семидесятых годах  прошлого века Контимировы переехали в Оленье.  Сюда прибыл  на работу друг  семьи товарищ Чеботарев. Друзей с собой перевез.

секреты счастья

К Анне Михайловне в селе приглядывались. Сначала поставили учетчицей на плантации – работа-то знакомая. А потом местные разузнали, что у Контимировой полон двор живности  разной,  а особенно гуси у нее хорошие – ни у кого таких не было.

— И стали они ко мне  всем селом ходить – то одна,  то другая,  а я им все и рассказывала – чем кормлю,  как яйца подкладываю,  как проверяю  их, болтунов чтоб не было,  как рублю да как щиплю.

И поставил меня тогда председатель «на утей» работать.

На берегу  у уток дом, а в речке кормежка,  плавают они целый день, кормятся. А к вечеру птичницы их  на лодках подгоняли к берегу, а одна ждала на берегу – загоняла в птичник.  Анна Михайловна как раз и была  постоянно на берегу.

— Мы тогда с Таисой, да с Галей работали.  Так Таиса и давай раз возмущаться насчет меня:  что это она все на берегу, не делает ничего,  а мы тут гребем. Сегодня я  останусь. Ну, ладно,  думаю, оставайся,  села в лодку,  поплыла за гусями.  Не успели мы и половины пригнать, как смотрим – они все по  Волге-матушке обратно плывут да все дальше и дальше. Что такое – не поймем! Ловили их до самой темноты.  А потом выяснилось: Тая на берегу их кормила, а они поклевали да и в речку. А у меня- то  ведь своя хитрость  была – я их подманю к берегу, а кормлю-то в птичнике, да сразу дверку-то за ними  и закрываю, вот они все у меня  и на месте. 

С тех  пор поняли коллеги по птичнику, за что  ценят и уважают все в Оленье  Контимирову. За любовь ее к птице и  другой сельхозживности, за понимание, за опыт большой. Что  дома,  что  на работе – все спорилось  у нее в руках. Даже после смерти мужа, который рано ушел из жизни, еще в 1984-м, Анна Михайловна не бросила, не уменьшила свое хозяйство, а продолжала это дело – с дочками, зятьями, да помощниками.

Не только о животных она всё знает, но и про растения.

Огород Анны Михайловны всегда радует глаз чистотой и порядком,  который не у каждого селянина увидишь. А летом тут были ровные бороздки картофеля и морковки,  перца и помидоров, баклажан и свёклы. Плетется по специальным стойкам и виноград  с ежевикой.  А какие дыни и арбузы в этом году были у бабушки Ани! Объеденье! И по сей день у нее во дворе кудахчут куры,  а пару лет назад были и кролики,  и гуси.

 — У меня вон память  о птице моей – и перины,  и подушки, все из  гусиного пуха, сама по  перышку собирала, набивала.  А бывало,  и одеяла стегала – тоже из пуха гусиного. Он знаешь теплый какой.

В комнате у Анны Михайловны зеркало под  наклоном на стене, по старинке, фотографии в серванте, а еще  кровать. Старинная, с шишечками на грядушке,  с высокой периной,  взбитыми подушками, с накидкой, вышитой цветами. Поговорили мы с ней, и поняла я: вот оно, счастье — быть любимой и нужной. Анна Михайловна воспитала двух прекрасных дочерей,  четверых внуков и шестерых правнуков.

И вот буквально  через  месяц — 5 декабря — у Анны Михайловны день  рождения,  и у дочки Тамары,  и у правнучки Дашеньки.  Все в один  день.  Вот такой тройной праздник!

о самом ценном

Недавно мне попался на глаза отрывок из книги священника Георгия Чистякова «Размышление с Евангелием в руках»:

«И было в русском языке слово «бабушка».  Вспомнишь его, и встают в памяти старческие руки, гладящие тебя по затылку, чай с каким-то удивительным запахом, варенье какое-то особенное и вообще океан доброты.  И была такая бабушка не у меня одного, а почти что  у каждого…  А потом почти позабылось радостное слово «бабушка»,  и стало одним из наиболее употребимых ужасное слово «бабка».

Есть о чем задуматься,  не правда ли?

Самое ценное, что  есть  у нас сейчас, – это старшее поколение, наши бабушки и дедушки, наша живая история, которая рядом с нами, стоит только оглянуться,  – на улице, в аптеке,  в магазинах. И пусть они никогда не будут для нас бабками и дедками, а только бабушками и дедушками. Самыми добрыми, самыми родными. Без которых не было бы и нас.

Иляна СТАВИЦКАЯ

Фото из семейного архива А.М. Контимировой

Комментарии читателей статьи "Бабушка"

• Оставьте первый комментарий